Об этих дырках по подробнее пожалуйста.
Об этих дырах можно говорить бесконечно. Или диссертацию написать, типа "проблема "графомании троечников" в законодательной деятельности Федерального Собрания РФ".
На самом деле, это началось не сегодня, и даже не вчера. Лет пятнадцать-двадцать тому назад австралийский профессор Тарли (к стыду своему, я не помню его имени) опубликовал где-то в Англии статью об unintended consequences (на русский язык эту фразу я так и не научился переводить, хотя смысл понятен и ежу) регулирования в сфере ИТ. Если кратко, то в этой области "сделать хотел утюг - слон получился вдруг". И так всегда. Везде. У всех народов.
Там много всяких сложностей, першая из которых (но не единственная) - проблема определений технических объектов в юридических актах.
В 2003 г. Михаил Якушев, Виталий Слизень, Дмитрий Пархоменко и другие товарищи вляпались в эту кучу при разработке действующего ЗоСа. Например,что такое ССОП? Если совокупность сетей связи, то сеть связи - вещь, следовательно, совокупность вещей - сложная вещь, сделовательно, доступна обладанию, следовательно - правообъектна, следовательно... следовательно что? Идея действующего ЗоС как раз и состоит в невозможности права собственности на ССОП. Онтологически. Но отнтологически это право возможно. Имеем два не равно двум. Противоречие, из которого законом Дунса вытекает все что угодно.
И действительно: договор о присоединении сетей связи это договор взаимного оказания услуг. Так требует ЗоС и ППРФ 161. В Интернете эта модель исторически не прижилась (отдельный разговор, почему и как), но в телефонии - за милую душу работает до сих пор.
Однако, регулятор тотчас уперся в противоречие: публичность договора, публичной стороной которого является исполнитель. Ага, а если заказчик тоже исполнитель, а исполнитель - тоже заказчик? Два не равно двум, опять за рыбу деньги.
Противоречие исправили мощным правоприменением: заявили, что цена покупки услуг стороной публичного договора - тоже существенное условие такого договора. А то, что в ГК написано по-другому, так нам пох эти неувязочки. Суды, как обычно, этатически сервильно сказали "Так точно, господин Дракон!" :)
Эта история продолжает тиражироваться раз за разом, превращая законодательство в области связи в беллетристику, помесь научной фантастики, фэнтези и буколической лирики шиллеровского типа.
Наше замечательное законодательство не содержит определения сети Интернет. Вообще. То есть регулирование есть, а объект регулирования каждый понимает по своему, нет, не своему, а начальственному, усмотрению.
Что такое Интернет?
Что такое "сетевой сервис" и чем оно отличается от "сетевой службы"?
Чем отличается ПД от ТУС?
Чем отличается ПД от ПКС?
И так далее. Легальных определений нет, подразумевается, что подданные и так поймут "логику" поддающего.
Это первый, самый масштабный и очевидный пласт законодательных дырок. Например, если утрировать, то "Я не интернетом торгую, а предоставляю каналы связи на время соединения!"
Никакого инфокоммуникационного права в России не существует. Общественные отношения есть. Законодательство тоже есть. Правоприменение есть. А права нет. Как не было его в 2004 г. (с) М. Якушев, так и сейчас нет.
И в обозримом будущем не появится.
респект. они сами поставили ситуацию своей бездарностью из правого дуралекс в ситуацию у кого ружжо.
на войне нет закона, закон может быть после войны, как консенсус осознания что закон лучше ружжа
миздулиным и яровым место в аду со всеми детьми их
