[ne-vlezay80]

а какие технические массовые дыры? опера турбо vpn почему не запрещена, она стучит ли в органы или по черному списку фильтрует сайты?

Походу у них двойная политика

[SergoINFOLAN]

а какие технические массовые дыры? опера турбо vpn почему не запрещена, она стучит ли в органы или по черному списку фильтрует сайты?

Походу у них двойная политика

как у Дурова в телеграмме, и нашим и вашим? а можно сразу на 2 страны стучать?!!

 

google chrome с дополнениями запрещен в default country?

[Vinto]

А в это время уже кто то пока на бумаге распилил деньги от нового ревизора, который впарят операторам для проверки работы в сети ВПН.

[SergoINFOLAN]

А в это время уже кто то пока на бумаге распилил деньги от нового ревизора, который впарят операторам для проверки работы в сети ВПН.

голос народа: и это нормально! возьмите ещё налогов!

[Антон Богатов]

Найти юридическую дырку? Их там сотни:). Но это не имеет значения,потому что майор руководствуется не текстом закона, и не интерпретацией текста закона, а охранительным правосознанием. То есть "запретитьвсенах".

Об этих дырках по подробнее пожалуйста.

Об этих дырах можно говорить бесконечно. Или диссертацию написать, типа "проблема "графомании троечников" в законодательной деятельности Федерального Собрания РФ".

На самом деле, это началось не сегодня, и даже не вчера. Лет пятнадцать-двадцать тому назад австралийский профессор Тарли (к стыду своему, я не помню его имени) опубликовал где-то в Англии статью об unintended consequences (на русский язык эту фразу я так и не научился переводить, хотя смысл понятен и ежу) регулирования в сфере ИТ. Если кратко, то в этой области "сделать хотел утюг - слон получился вдруг". И так всегда. Везде. У всех народов.

Там много всяких сложностей, першая из которых (но не единственная) - проблема определений технических объектов в юридических актах.

В 2003 г. Михаил Якушев, Виталий Слизень, Дмитрий Пархоменко и другие товарищи вляпались в эту кучу при разработке действующего ЗоСа. Например,что такое ССОП? Если совокупность сетей связи, то сеть связи - вещь, следовательно, совокупность вещей - сложная вещь, сделовательно, доступна обладанию, следовательно - правообъектна, следовательно... следовательно что? Идея действующего ЗоС как раз и состоит в невозможности права собственности на ССОП. Онтологически. Но отнтологически это право возможно. Имеем два не равно двум. Противоречие, из которого законом Дунса вытекает все что угодно.

И действительно: договор о присоединении сетей связи это договор взаимного оказания услуг. Так требует ЗоС и ППРФ 161. В Интернете эта модель исторически не прижилась (отдельный разговор, почему и как), но в телефонии - за милую душу работает до сих пор.

Однако, регулятор тотчас уперся в противоречие: публичность договора, публичной стороной которого является исполнитель. Ага, а если заказчик тоже исполнитель, а исполнитель - тоже заказчик? Два не равно двум, опять за рыбу деньги.

Противоречие исправили мощным правоприменением: заявили, что цена покупки услуг стороной публичного договора - тоже существенное условие такого договора. А то, что в ГК написано по-другому, так нам пох эти неувязочки. Суды, как обычно, этатически сервильно сказали "Так точно, господин Дракон!" :)

Эта история продолжает тиражироваться раз за разом, превращая законодательство в области связи в беллетристику, помесь научной фантастики, фэнтези и буколической лирики шиллеровского типа.

Наше замечательное законодательство не содержит определения сети Интернет. Вообще. То есть регулирование есть, а объект регулирования каждый понимает по своему, нет, не своему, а начальственному, усмотрению.

Что такое Интернет?

Что такое "сетевой сервис" и чем оно отличается от "сетевой службы"?

Чем отличается ПД от ТУС?

Чем отличается ПД от ПКС?

И так далее. Легальных определений нет, подразумевается, что подданные и так поймут "логику" поддающего.

Это первый, самый масштабный и очевидный пласт законодательных дырок. Например, если утрировать, то "Я не интернетом торгую, а предоставляю каналы связи на время соединения!"

Никакого инфокоммуникационного права в России не существует. Общественные отношения есть. Законодательство тоже есть. Правоприменение есть. А права нет. Как не было его в 2004 г. (с) М. Якушев, так и сейчас нет.

И в обозримом будущем не появится.

[Галушко Дмитрий]

Найти юридическую дырку? Их там сотни:). Но это не имеет значения,потому что майор руководствуется не текстом закона, и не интерпретацией текста закона, а охранительным правосознанием. То есть "запретитьвсенах".

Об этих дырках по подробнее пожалуйста.

Об этих дырах можно говорить бесконечно. Или диссертацию написать, типа "проблема "графомании троечников" в законодательной деятельности Федерального Собрания РФ".

На самом деле, это началось не сегодня, и даже не вчера. Лет пятнадцать-двадцать тому назад австралийский профессор Тарли (к стыду своему, я не помню его имени) опубликовал где-то в Англии статью об unintended consequences (на русский язык эту фразу я так и не научился переводить, хотя смысл понятен и ежу) регулирования в сфере ИТ. Если кратко, то в этой области "сделать хотел утюг - слон получился вдруг". И так всегда. Везде. У всех народов.

Там много всяких сложностей, першая из которых (но не единственная) - проблема определений технических объектов в юридических актах.

В 2003 г. Михаил Якушев, Виталий Слизень, Дмитрий Пархоменко и другие товарищи вляпались в эту кучу при разработке действующего ЗоСа. Например,что такое ССОП? Если совокупность сетей связи, то сеть связи - вещь, следовательно, совокупность вещей - сложная вещь, сделовательно, доступна обладанию, следовательно - правообъектна, следовательно... следовательно что? Идея действующего ЗоС как раз и состоит в невозможности права собственности на ССОП. Онтологически. Но отнтологически это право возможно. Имеем два не равно двум. Противоречие, из которого законом Дунса вытекает все что угодно.

И действительно: договор о присоединении сетей связи это договор взаимного оказания услуг. Так требует ЗоС и ППРФ 161. В Интернете эта модель исторически не прижилась (отдельный разговор, почему и как), но в телефонии - за милую душу работает до сих пор.

Однако, регулятор тотчас уперся в противоречие: публичность договора, публичной стороной которого является исполнитель. Ага, а если заказчик тоже исполнитель, а исполнитель - тоже заказчик? Два не равно двум, опять за рыбу деньги.

Противоречие исправили мощным правоприменением: заявили, что цена покупки услуг стороной публичного договора - тоже существенное условие такого договора. А то, что в ГК написано по-другому, так нам пох эти неувязочки. Суды, как обычно, этатически сервильно сказали "Так точно, господин Дракон!" :)

Эта история продолжает тиражироваться раз за разом, превращая законодательство в области связи в беллетристику, помесь научной фантастики, фэнтези и буколической лирики шиллеровского типа.

Наше замечательное законодательство не содержит определения сети Интернет. Вообще. То есть регулирование есть, а объект регулирования каждый понимает по своему, нет, не своему, а начальственному, усмотрению.

Что такое Интернет?

Что такое "сетевой сервис" и чем оно отличается от "сетевой службы"?

Чем отличается ПД от ТУС?

Чем отличается ПД от ПКС?

И так далее. Легальных определений нет, подразумевается, что подданные и так поймут "логику" поддающего.

Это первый, самый масштабный и очевидный пласт законодательных дырок. Например, если утрировать, то "Я не интернетом торгую, а предоставляю каналы связи на время соединения!"

Никакого инфокоммуникационного права в России не существует. Общественные отношения есть. Законодательство тоже есть. Правоприменение есть. А права нет. Как не было его в 2004 г. (с) М. Якушев, так и сейчас нет.

И в обозримом будущем не появится.

А здесь Вы, уважаемый Антон Георгиевич, уже сами себе противоречиие. Ваши труды о правосвязии многие до сих пор чтят на Наге. Ну и презентации старые... Но в целом согласен, не удастся скрестить бульдога с носорогом. Вода она всегда дырочку найдёт...

[Антон Богатов]

Да где же я себе противоречу? Специально ведь взял старые примеры, растолкованные на каждом углу еще во времена руления Слизеня-Васильева.

Правосвязие это не про право, а про законодательство и его применение. Постепенно правопоименение обособилось от права, сейчас мы наблюдаем обособление правоприменения и от законодательства тоже. Охранительное правосознание становится ключевым источником правоприменения.

[Horgi]

Найти юридическую дырку? Их там сотни:). Но это не имеет значения,потому что майор руководствуется не текстом закона, и не интерпретацией текста закона, а охранительным правосознанием. То есть "запретитьвсенах".

Об этих дырках по подробнее пожалуйста.

Об этих дырах можно говорить бесконечно. Или диссертацию написать, типа "проблема "графомании троечников" в законодательной деятельности Федерального Собрания РФ".

На самом деле, это началось не сегодня, и даже не вчера. Лет пятнадцать-двадцать тому назад австралийский профессор Тарли (к стыду своему, я не помню его имени) опубликовал где-то в Англии статью об unintended consequences (на русский язык эту фразу я так и не научился переводить, хотя смысл понятен и ежу) регулирования в сфере ИТ. Если кратко, то в этой области "сделать хотел утюг - слон получился вдруг". И так всегда. Везде. У всех народов.

Там много всяких сложностей, першая из которых (но не единственная) - проблема определений технических объектов в юридических актах.

В 2003 г. Михаил Якушев, Виталий Слизень, Дмитрий Пархоменко и другие товарищи вляпались в эту кучу при разработке действующего ЗоСа. Например,что такое ССОП? Если совокупность сетей связи, то сеть связи - вещь, следовательно, совокупность вещей - сложная вещь, сделовательно, доступна обладанию, следовательно - правообъектна, следовательно... следовательно что? Идея действующего ЗоС как раз и состоит в невозможности права собственности на ССОП. Онтологически. Но отнтологически это право возможно. Имеем два не равно двум. Противоречие, из которого законом Дунса вытекает все что угодно.

И действительно: договор о присоединении сетей связи это договор взаимного оказания услуг. Так требует ЗоС и ППРФ 161. В Интернете эта модель исторически не прижилась (отдельный разговор, почему и как), но в телефонии - за милую душу работает до сих пор.

Однако, регулятор тотчас уперся в противоречие: публичность договора, публичной стороной которого является исполнитель. Ага, а если заказчик тоже исполнитель, а исполнитель - тоже заказчик? Два не равно двум, опять за рыбу деньги.

Противоречие исправили мощным правоприменением: заявили, что цена покупки услуг стороной публичного договора - тоже существенное условие такого договора. А то, что в ГК написано по-другому, так нам пох эти неувязочки. Суды, как обычно, этатически сервильно сказали "Так точно, господин Дракон!" :)

Эта история продолжает тиражироваться раз за разом, превращая законодательство в области связи в беллетристику, помесь научной фантастики, фэнтези и буколической лирики шиллеровского типа.

Наше замечательное законодательство не содержит определения сети Интернет. Вообще. То есть регулирование есть, а объект регулирования каждый понимает по своему, нет, не своему, а начальственному, усмотрению.

Что такое Интернет?

Что такое "сетевой сервис" и чем оно отличается от "сетевой службы"?

Чем отличается ПД от ТУС?

Чем отличается ПД от ПКС?

И так далее. Легальных определений нет, подразумевается, что подданные и так поймут "логику" поддающего.

Это первый, самый масштабный и очевидный пласт законодательных дырок. Например, если утрировать, то "Я не интернетом торгую, а предоставляю каналы связи на время соединения!"

Никакого инфокоммуникационного права в России не существует. Общественные отношения есть. Законодательство тоже есть. Правоприменение есть. А права нет. Как не было его в 2004 г. (с) М. Якушев, так и сейчас нет.

И в обозримом будущем не появится.

респект. они сами поставили ситуацию своей бездарностью из правого дуралекс в ситуацию у кого ружжо.

на войне нет закона, закон может быть после войны, как консенсус осознания что закон лучше ружжа

миздулиным и яровым место в аду со всеми детьми их

Изменено 31 июля, 2017 пользователем Horgi